Пятница. И – о, чудо – был сон! Не просто сон, а настоящее послание из мира, где возможно невозможное. Его чудо – в том, что я снова увидел тебя. Не тень, не мимолетный образ, а живую, настоящую, тебя, мою Мари. Как же это было бесподобно!
Сон начался странно. Я стоял у какого-то безликого здания с ОС. Мы чего-то ждали – какие-то документы. И тут – сердце замерло – прошла Ты. Мимо нас. Твердой, уверенной походкой. И бросила на нас холодный, отстраненный взгляд и скрылась в дверях. У меня все перевернулось в душе. Боль, тоска, отчаяние, радость и надежда – все смешалось в единый порыв. Я побежал за тобой. ОС что-то кричала мне вслед, но ее голос тонул в грохоте собственного сердца. Впереди была только Ты. Твой силуэт, твои шаги – твой бесподобный образ, по которому я тоскую каждый день, каждую секунду.
Я догнал тебя в полумраке коридора. Схватил за руку, остановил. Ты обернулась, начала злиться, что-то говорить резкое, колючее. Но я не отпускал. Крепко, но в то же время бесконечно нежно держал тебя. И говорил. Говорил сквозь ком в горле, торопливо, страстно, боясь, что вот-вот проснусь: «Как я по тебе соскучился! Как я люблю тебя! Милая, любимая, жизнь моя, душа моя!» Слова лились из самой глубины души, из того тайника, где хранится вся невысказанная нежность.
И – о чудо! – ты начала оттаивать. Лед в твоих глазах растаял, уступив место смятению, а потом – узнаванию. На твоих губах появилась легкая тень той самой, восхитительной улыбки. Ты обмякла, напряжение ушло из твоего тела. Прижалась ко мне. И я почувствовал – о, счастье! – все твое тепло и нежность сквозь ткань одежды. Это было так реально, так осязаемо...
А дальше... Дальше мы слились в страстном поцелуе. Это был не просто поцелуй. Это было воссоединение. В этот миг наши души, разорванные обидами и временем, снова стали единым целым. Мы были едины. Мы страстно и нежно обнимались, целовались, пытаясь наверстать упущенное, восполнить ту пустоту, что разъедала нас изнутри все это время. Мир сузился до полутемного коридора, до звуков нашего дыхания, до биения наших сердец в унисон.
И тут – вмешательство извне... Зашла ОС. Она что-то говорила нам, ругалась, возмущалась. Но ее голос был как назойливый шум за стеклом. Я ей сказал, спокойно, но твердо: «Оля, успокойся и оставь, пожалуйста, нас в покое». Она продолжала что-то кричать и медленно уходить, а мы с тобой так и остались стоять обнявшись, в нашем полумраке, в нашем коконе. Наслаждаясь моментом нашего воссоединения! Ее гнев был бессилен против нашей вновь обретенной связи.
А дальше... я проснулся. Резкий, жестокий переход из теплого сияния в холодную реальность. И стало очень грустно. Невыносимо грустно. Потому что понял: всего лишь сон. Всего лишь прекрасная, сладостная, мучительная иллюзия. Объятия растворились, тепло твоего тела ушло, осталась только пустота и холодная простыня рядом.
Этот сон – как рай, куда меня впустили на мгновение, чтобы тут же изгнать. Он подарил вкус счастья, чтобы после пробуждения горечь потери ощущалась еще острее. Но он же оставил и слабый, трепетный огонек надежды. Потому что если моя душа смогла так ярко, так реально это ощутить во сне... Значит, где-то в самых ее глубинах живет вера, что это возможно. Что стены рухнут, лед растает, а души воссоединятся уже наяву.
Твой, застрявший между сном и явью.
