Пятница, но речь не о ней. Речь о двух днях, что канули в лету, как капли дождя в серое море будней. Среда и четверг. Они не прошли – пролетели. Бесцветные, невесомые, как пыль на крыльях времени. "День сурка" – точное попадание.
Пробуждение – не ясное, а как в тумане. Сознание продиралось сквозь вату недосыпа и влажной пелены за окном. Дождь. Все тот же, бесконечный, монотонный стук по подоконнику – аккомпанемент к унынию. Кофе - густой, черный, но не оживляющий.
Понедельник. Начался не с бодрого рывка, а с топкого провала. Поднялся поздновато. Тело, будто налитое свинцом, сопротивлялось каждому движению.
Воскресенье началось не на рассвете, а в тумане бессонной ночи, перетекшей в утро. Ведь уснул я лишь под шестым часом, а проснулся – в десять. Не выспавшийся, не отдохнувший, а выдернутый из тяжелого, но слишком короткого забытья.
На удивление проснулся не рано. Миг забытья, подаренный уставшим телом. Первый импульс – к тебе: «С добрым утром, родная!» Знаю, сегодня, как всегда, ты, наверное, пойдешь в церковь.
Пятница. Первая мысль – как первая молитва на рассвете:
«Моя Любимая Мари, желаю тебе волшебного утра! Пусть твой день будет соткан из легких удач и тихих радостей. Пусть все, на что упадет твой взгляд, сияет для тебя чистым счастьем, рождая на губах твою, такую дорогую мне, прекрасную улыбку!»
Четверг ворвался в жизнь своим неизменным сценарием. Ранний подъем. Глаза открываются в полумраке, упираясь в темный потолок – немой свидетель бессонниц и одиноких раздумий.
