Понедельник. Начался не с бодрого рывка, а с топкого провала. Поднялся поздновато. Тело, будто налитое свинцом, сопротивлялось каждому движению.
Никак не могу прийти в себя. Утренний ритуал – кофе (горькое пойло вместо эликсира) и сигареты (дым, застилающий реальность) – не взбодрили, а лишь подчеркнули внутреннюю разбитость. Сижу. Дымлю. И думаю о тебе, родная Мари. Твой образ – единственная точка опоры в этом зыбком утре. Единственное тепло в ледяной пустоте комнаты.
Звонок. Клиенты. Голоса, требующие действия. "Сейчас придем!" Моя ответная фраза: "Давайте позже. Я не на месте..." Ложь. Грубая, необходимая. Я на месте. Физически. Но душа – в изгнании. Никого не хочется видеть. Никаких лиц, кроме твоего, светлого, но призрачного в памяти.
И тут – она, ОС. Звонок, как удар ножом в солнечное сплетение. Небольшой, но неприятный разговор. Нет. Вынос мозга. Знакомая карусель упреков, всякой хрени, что льется в ухо ядовитым потоком. Фух... Блин. Сдерживался. Кулаки сжимались. Зубы стиснуты до боли. Не грубить. Но... Сама вынудила, сорвалось. Высказался. Резко, жёстко, выплеснув накопившуюся горечь. Телефон брошен. И – тишина. Гулкая, тяжелая.
Настроение испортила. Добила. Теперь сижу в тишине офиса до часу дня. Не просто в тишине – в коконе злости и мыслей. Мыслей ядовитых, острых, как осколки стекла: "Что же люди не дают быть другим счастливыми?" Вопрос, висящий в воздухе. ОС хочет своего счастья? Да. Но слепо, бездумно. Своим эгоистичным "счастьем" она топчет чужое. Делает несчастливыми других. И главное – мы оба знаем: ее тень всегда витала над нами. Темное облако ревности, вмешательства, ненужных звонков мне и тебе. Жаль, что ты сразу мне об этом не говорила. Может, успели бы отгородиться? Может, ее "заслуга" в нашем разрыве была бы меньше? Теперь это лишь горькое "если бы".
Пришел клиент. Пришлось работать. Натянуть маску деловитости. Улыбаться. Объяснять. Руки двигались, инструменты скрежетали. Но мысли и настроение никуда не пропали. Они стали обрывочными, как сигнал в грозу, но не оставили. Фоном к чужим проблемам звучал эхо-хор: ОС... тень... разрыв... ты...
А за окном – похолодало сильно. Дождь лил, не переставая, стуча по подоконнику, как слёзы по стеклу. Синоптики сообщили – рекорд! Такого холодного летнего дня не было лет 50. Мир замерз. И внутри – тот же лед. Злобы. Обиды. Бессилия.
Работать. Работать и работать. Это стало мантрой, заклинанием против хаоса. Иначе. Иначе состояние злости на ОС захлестнет с головой. И тогда настроение рухнет ниже плинтуса, а работа встанет. Останется только эта ледяная пустота и гулкое эхо ссоры. Движение – единственное спасение от паралича души.
Ох... Так и прошел. Этот холодный, дождливый день. День, начатый в апатии, пропитанный ядом разговора с ОС, прожитый в борьбе с холодом внешним и внутренним, под аккомпанемент нескончаемого дождя и скрежета инструментов.
Сейчас лягу спать. Темнота – желанное убежище. И в ней – самая острая, самая невыносимая мечта: лечь с тобой рядом. Как раньше. Обнять тебя – крепко, но нежно, впитать твое тепло, твой запах. Заснуть вместе. Такими родными. Такими счастливыми. Без теней прошлого. Без ледяного дыхания одиночества. Без этого вечного "не на месте" в собственной жизни. Чтобы твое дыхание было колыбельной, а биение твоего сердца – единственным звуком во Вселенной.
Спокойной ночи, душа моя. Пусть твой сон будет крепостью, куда не проникнут ни холод, ни чужие тени. Знай: где-то в этом промозглом понедельничном мраке я бьюсь, как рыба об лед, но храню в самом сердце огонек этой мечты – о нашем общем сне, о нашем тепле, о нашем "вместе".
Твой, замерзающий без тебя.
