Пятница. Первая мысль – как первая молитва на рассвете:
«Моя Любимая Мари, желаю тебе волшебного утра! Пусть твой день будет соткан из легких удач и тихих радостей. Пусть все, на что упадет твой взгляд, сияет для тебя чистым счастьем, рождая на губах твою, такую дорогую мне, прекрасную улыбку!»

Четверг ворвался в жизнь своим неизменным сценарием. Ранний подъем. Глаза открываются в полумраке, упираясь в темный потолок – немой свидетель бессонниц и одиноких раздумий.

Среда. Как всегда – ранний подъем. Глаза открылись раньше будильника, но сегодня не с привычной тяжестью, а с легким трепетом. Ура, был сон! Не ослепительно яркий, но отчетливый, запечатлевшийся в памяти, как четкий оттиск на влажной глине. Сам факт, что я его запомнил – уже подарок. На душе – приятно. Теплая волна благодарности за это мимолетное свидание в мире грез.

Открыл глаза. И первое, что родилось в еще затуманенном сознании, прежде чем осознал день недели, прежде чем почувствовал тяжесть тела – слова для тебя: «С добрым утром, моя прекрасная любовь, моя Мари! Пусть твой день будет соткан из чудесных мгновений, легким, как пушинка, и сияющим, как твоя улыбка!»

Понедельник ворвался в жизнь своим привычным ранним вихрем. Подъем – раньше солнца, раньше птиц, раньше мира.

Воскресное утро. Семь часов. Опять до будильника. Тело, словно заведенный механизм тоски, знает свое расписание лучше любого циферблата. И первая мысль, как первая молитва дня, устремляется к тебе: